Вера Зубарева. Лоцман на трубе

ЛОЦМАН НА ТРУБЕ Роман-память Часть 1 опубликована в журнале Новая Юность, номер 6, 2019 Светлой памяти моего отца Кима Беленковича, «лоцмана на трубе», маяка и берега.
______________________________________
Он всегда появляется в этом кадре памяти: стоит на кухне и жарит омлет. Солнечно, звуки машин доносятся с улицы, в квартире никого. Омлет празднично пенится в чашке, растет, а потом с шумом проливается на сковороду, где хорохорится какое-то время, пока огонь не сбивает с него спесь и он не оседает, превращаясь в обыкновенный яичный круг.

Один и тот же сон: он стоит на «дубке», всматриваясь вдаль, где переулок петляет между домами, вливаясь в пирс. Город вымер – ни людей, ни машин, ни даже птиц. Ему чудится, будто и в домах никого нет, только тени от фонарей раскачиваются по стенам. И вдруг… В конце переулка, из-за угла кособокого дома появляется: бежевое пальтишко, вязаный беретик. Увидала его, руками замахала радостно и к нему бросилась. А он вдруг возьми да отвернись. В сердце у него обида на неё скопилась, но какая именно – он и не помнит. А она бежит, бежит, беретик поправляет. Об обиде его ничего не ведает.

…И время пошло-покатило. В рейс – из рейса, в рейс – из рейса. В порту Виктора давно уже никто не встречал. Сестра Женя работала, а больше некому было. Раньше, при жизни матери, из каждого его возвращения устраивался праздник, а теперь наступили будни. Нет, не те, о которых он мечтал вдали от берега, а настоящие, лишённые романтики, беспросветные будни. Вот и сейчас возвращался он к себе после рейса с одной только мыслью прийти домой и свалиться в койку. От усталости не замечал уже ничего, даже город не радовал, как прежде. Всё как-то потускнело, облупилось, потеряло былую привлекательность.